Битти М. - Алкоголик в семье, или преодоление созависимости

Отрицание Первая стадия — отрицание. Это состояние шока, затуманивания сознания, паники и общего отказа принимать или признавать реальность. Мы делаем все, готовы на любые действия, чтобы вернуть ситуацию назад, на прежнее место или притворяемся, что ничего не случилось. В этой стадии очень много тревоги и страха. Типичные реакции отрицания: отказ верить реальности ("Нет, этого не может быть!"); отрицание или минимизация важности утраты ("Это не такое уж большое дело"); отрицание любых чувств, связанных с утратой ("А мне наплевать"); или психическое избегание (сон, навязчивости, компульсивное поведение, стремление быть постоянно занятым какой-то деятельностью).8 Мы можем почувствовать себя несколько отстраненными от самих себя, наши эмоциональные реакции могут быть тусклыми, уплощенными, как будто у нас и нет эмоций, либо неуместными (смех, когда мы должны бы плакать; плач, когда мы должны были бы чувствовать себя счастливыми).

Я убеждена, что большинство наших созависи-мых действий мы совершаем в этой стадии — это навязчивые мысли и действия, контролирующие поведение, вытеснение чувств. Я таже думаю, что большинство тех наших чувств, когда нам кажется, что мы "сходим с ума", связаны с этим состоянием. Мы чувствуем себя ненормальными, потому что мы обманываем себя. Мы чувствуем себя ненормальными, потому что нам верится, что и другие люди врут. Ничто не помогает нам так быстро почувствовать, что ты ненормальная или сходишь с ума, как те случаи, когда тебе врут. Если мы верим в ложь, то это разрушает саму суть нашего существования. Глубинная, инстинктивная часть нашего "я** знает правду, но мы отбрасываем в сторону ту часть и говорим ей: "Ты ошибаешься. Заткнись". Как считает консультант Скотт Иглстоун, что в нас самих что-то не так, что-то фундаментально нарушилось, из-за чего мы стали подозрительными, и тогда мы делаем ложное заключение, что мы сами и наше глубинное, интуитивное "я" не заслуживают доверия.

Мы отрицаем что-либо не потому, что мы глупы, упрямы или дефицитарны в каком-либо смысле. Мы и обманываем себя не сознательно. "Отрицание — это не ложь, — объяснял Ноэль Ларсен, лицензированный консультант-психолог. — Это —- непозволение себе знать, что происходит в действительности*'. Отрицание —• это пугало жизни. Это похоже на состояние сна. Мы не осознаем своих действий до тех пор, пока мы не сделали что-то. Мы на каком-то уровне действительно верим в ту ложь, которую мы говорим самим себе. Для этого тоже есть своя причина "Во времена большого стресса мы эмоционально зашториваем наше осознание, иногда мы делаем это интеллектуально, а иногда и физически, — объясняла Клаудиа ЛДживетт в своей работе "Как помочь детям перенести разлуку и утраты". Встроенный механизм работает на отсеивание разрушающей информации и на то, чтобы уберечь нас от состояния перегрузки. Психологи говорят нам, что сознательная или бессознательная защита, которую все мы используем для того, чтобы избежать тревоги или преуменьшить либо предупредить ее, когда нам что-то угрожает, — продолжала Дживетт. — Мы используем эту защиту для того, чтобы не допускать осознания тех вещей, которые слишком расстраивают нас, когда мы их знаем". Отрицание — это амортизатор шока для души. Это инстинктивная и естественная реакция на боль, утрату или изменение. Отрицание защищает нас. Оно отражает жизненные бури до тех пор, пока мы соберем все свои ресурсы для того, чтобы справиться с теми бурями.

Гнев Когда мы перестаем отрицать нашу утрату, мы продвигаемся к следующей стадии: гневу. Наш гнев может быть разумным или неразумным. Нас иногда можно оправдать за выражение нашей ярости, иногда же мы можем выплеснуть свое неистовство на кого-нибудь или на что-нибудь совершенно иррационально. Мы можем обвинять себя, Бога и любого человека из нашего окружения за то, что мы потеряли. В зависимости от характера утраты мы можем быть немножко раздраженными, несколько рассерженными, откровенно яростными либо мы можем быть схвачены в тиски потрясающего душу негодования.

Вот почему попытки помочь кому-либо, указание на свет в конце туннеля, конфронтация с серьезной проблемой не поворачивает дело в ожидаемую сторону. Если мы отрицаем ситуацию, мы не будем двигаться в направлении принятия реальности — мы будем двигаться в сторону гнева. Вот почему также нам необходимо быть осторожными с большими конфронтациями.

"Стремление помогать людям тем, чтобы "ставить их на ноги", срывать с них маски, принуждать их посмотреть вытесненной правде в глаза — очень опасное и разрушающее занятие, — писал Джон Пауэл в книге "Почему я боюсь сказать тебе, кто я есть?" — Он не может жить с определенной частью реальности. Так или иначе, он держит свои психологические кусочки интактными, используя некоторые формы самообмана- Если психологические кусочки остаются несклеенными, кто соберет их и снова сделает бедняжку Гампти-Дампти человеческим существом/ .

Я была свидетелем пугающих и насильственных действий, когда люди наконец-то сталкивались лицом к лицу с длительно отрицавшейся правдой. Если мы планируем интервенцию, нам необходимо поискать профессиональную помощь.

'Торги" После того как мы успокоились, мы пытаемся заключить торговую сделку с жизнью, с собой, с другим человеком или с Богом. Если мы поступаем так-то и так-то или кто-то еще делает то или это, тогда мы не будем вынуждены страдать из-за утраты. Мы не пытаемся отодвинуть неизбежное; мы пытаемся предотвратить его. Иногда вопросы, из-за которых мы торгуемся, являются разумными, и наши усилия будут продуктивными: "Если мой супруг и я пойдем к консультанту, тогда нам не придется терять наши взаимоотношения". Иногда же наши ^горги являются абсурдными: "Я привыкла думать, что если я буду содержать дом в еще большей чистоте или если я вымою достаточно хорошо на сей раз холодильник, то мой муж больше не будет пить", — вспоминает жена алкоголика Депрессия Когда мы видим, что наша торговая сделка не получилась, когда мы в конце концов стали истощенными нашей борьбой за то, чтобы укрыться от реальности, и когда мы решили признать, что жизнь крепко нас побила, нам становится грустно, а инрг-да мы впадаем в ужасную депрессию. Это суть печали: траур во всей его полноте. Это то, чего мы пытались избежать любой ценой. Настало время плакать, и это больно. Эта стадия процесса начинается, когда мы смиренно сдаемся, говорит Эстер Олсон, семейный консультант, которая работает с ситуациями печали или, как она это называет, ^процессом прощения". Это пройдет, говорит она, только тогда, когда процесс выработается и завершится.

Принятие После того как мы уже закрывали глаза на действительность, проявляли строптивость, пронзительно кричали, вели переговоры, напоминавшие торги, и, наконец, испытали боль, мы приходим к состоянию принятия.

"Это не покорная "уступка" с чувством безнадежности, это не такое чувство, которое заключено во фразах "а что толку?" или "я просто не могу уже больше бороться", хотя и такие утверждения мы слышим, — писала Элизабет Кублер-Росс. — Все это также указывает на начало конца борьбы, но это еще не знаки принятия. Принятие не следует путать со счастливой стадией. Это также пустота чувств. Это такое состояние, как будто боль уже ушла, борьба закончилась-. .

Мы примиряемся с тем, что есть. Мы свободны остановиться, свободны продолжать; свободны принять любое решение, какое нам необходимо принять. Мы свободны! Мы приняли нашу утрату, неважно какая она — маленькая или значительная. Она стала приемлемой частью наших настоящих обстоятельств. Мы чувствуем себя удобно с ней и нашей жизнью. Мы приспособились и реорганизовались. Более того, мы чувствуем себя удобно в наших настоящих обстоятельствах и не испытываем внутреннего дискомфорта. Нам не только удобно в теперешних обстоятельствах и при тех переменах, которые мы вынесли, но мы верим, что в некотором роде мы приобрели что-то хорошее, извлекли пользу из нашей утраты или перемены, даже если мы не можем полностью понять как и почему. У нас появилась вера, что все хорошо и что мы духовно выросли благодаря нашему опыту. Мы глубоко убеждены, что наши нынешние обстоятельства — каждая их деталь — это в точности то, что и должно быть в настоящий момент. Несмотря на наши страхи, чувства и замешательство, мы понимаем, что все идет хорошо, даже если нам недостает глубокого понимания (инсайта). Мы принимаем то, что есть. Мы успокаиваемся. Мы прекращаем беготню, увертки, оставляем контролирующее поведение и игру в прятки.И мы знаем, что только начиная с этого момента мы можем идти вперед.

Вот таким путем люди принимают ситуации. Несмотря на то что это называется процессом прохождения печали, консультант Эстер Олсон называет это процессом прощения, исцеляющим процессом и "тем способом, каким Бог работает с нами". -Это не очень комфортно. Это состояние неловкости и боли. Мы можем чувствовать, как будто мы рассыпаемся на кусочки. Когда процесс начинается, мы обычно чувствуем шок и панику. По мере прохождения через стадии мы часто чувствуем замешательство, ранимость, одиночество и изоляцию. Обычно присутствует чувство утраты контроля, равно как и надежда, часто нереалистичная. Возможно, мы будем в этом процессе сталкиваться с чем-то таким, что является фактом нашей жизни, но чего мы до сих пор не принимали. Созависимый человек или химически зависимый человек может находиться в одно и то же время во многих стадиях процесса изживания печали в связи с несколькими утратами. Отрицание, депрессия, "торги" и гнев могут все наброситься в одночасье. Мы можем даже не знать, что мы пытаемся принять. Мы можем даже не знать, что мы боремся за то, чтобы принять ситуацию. Мы можем просто чувствовать, как будто мы сошли с ума.

Но это не так. Мы не сошли с ума. Познакомьтесь с этим процессом. Весь процесс может занимать тридцать секунд, если речь идет о незначительной утрате; он может продолжаться годами или всю жизнь, если утрата существенна. Поскольку это всего лишь модель, мы не можем пройти через все стадии процесса в точности так, как я их здесь описала. Мы можем путешествовать назад и вперед: от гнева к отрицанию, от отрицания к "торгам", от "торгов" снова к отрицанию. Независимо от скорости, с которой мы проходим через эти стадии, и той дороги, которой мы идем через эти стадии, мы должны пройти через них. Элизабет Кублер-Росс говорит, что это не только нормальный процесс, это необходимый процесс и необходима каждая его стадия. Мы должны укрываться от жизненных бурь с помощью отрицания до тех пор, пока мы будем лучше подготовлены для того, чтобы справиться с ними. Мы должны чувствовать гнев и обвинять до тех пор, пока АШ-де изгоним эти чувства. Мы должны пытаться вести переговоры, "торговаться", и мы должны плакать. Нам не обязательно позволять этим стадиям диктовать нам, как себя вести, но каждый из нас для нашего благополучия и в конце концов для принятия нуждается в том, чтобы индивидуально провести какое-то уместное время в каждой стадии. Джуди Холлис цитирует Фрица Пер-лза, отца гештальт-терапии, следующим образом: "Единственный выход — это пройти через все".Мы — упрямые, жесткие существа Но во многих отношениях мы хрупкие. Мы можем принять изменение и утрату, но все это приходит к нам со своей скоростью и своим собственным путем, очень индивидуально. И только мы и Бог могут определить время.

"Здоровы те, кто оплакивает и хоронит свои потери**, — пишет Дональд ЛАндерсон, известный психолог, в книге "Лучше, чем быть благословенным**. Только очень недавно мы начали понимать, что отрицать горе — значит отрицать естественную человеческую функцию и что такое отрицание иногда приводит к ужасным последствиям, — продолжает он. — Печаль, оплакивание горя, подобно любой глубоко естественной эмоции, сопровождается определенными физическими изменениями и истечением какой-то формы психической энергии, если эта энергия не расходуется в нормальном процессе оплакивания, она становится разрушительной внутри человека». Даже физическая болезнь может быть взысканием за неоплаканное, неотреагированное горе. -Каждое событие, каждое явление, которое содержит для вас чувство утраты, может и должно быть оплакано. Это не означает, что вся жизнь должна быть беспрерывной печалью. Это означает, что вы честно хотите отметить у себя имеющееся чувство, а не стремитесь прятать боль за маской смеха. И не только позволительно отмечать, признавать печаль, сопровождающую любую потерю, — это здоровый выбор*'13.

Мы можем дать себе разрешение пройти через этот процесс, когда сталкиваемся с утратой или переменой, даже если это маленькие утраты или перемены. Будьте нежными, ласковыми в обращении с собой. Это истощающий, изматывающий процесс. Он может лишить нас запаса энергии и выбить нас из равновесия. Наблюдайте, как мы проходим через стадии, и чувствуйте, что нам необходимо чувствовать. Говорите с людьми, с людьми надежными, которые дадут вам поддержку, комфортное чувство и понимание, в которых мы нуждаемся. Вам необходимо выговориться, пройти через все с помощью словесных излияний. Есть одна вещь, которая помогает мне. Это благодарение Бога за утрату - за мои настоящие обстоятельства — независимо от того, как я себя чувствую или что я думаю о них. Другая вещь, которая помогает многим людям, — это молитва о спокойствии духа. Нам не обязательно вести себя неуместным образом или совершать ненужные действия, но нам необходимо пройти через процесс. Другие люди делают то же самое. Понимание этого процесса помогает нам оказывать больше поддержки другим людям, и оно дает нам силу решить, как мы будем вести себя и что мы будем делать, чтобы позаботиться о себе, когда мы проходим через все это.

Учитесь искусству принимать себя и реальность. В этом много печали.

Задание 1. Находитесь ли вы или кто-либо из ваших близких сейчас в процессе оплакивания значительной утраты? Как вы думаете, на какой стадии нахо дитесь вы или тот человек?

2. Пересмотрите свою жизнь и решите, через какие значительные утраты и изменения вы прошли .Вспомните свой опыт оплакивания своих потерь. Напишите о своих чувствах, как вы их помните.

13. Испытывать свои собственные чувства

Когда я подавляю свои эмоции, мой живот набирает очки...1 Джон Поуэлл **Я привыкла содействовать группам в том, чтобы они помогали людям иметь дело со своими чувствами, — говорит жена алкоголика. — У меня вошло в привычку открыто выражать мои эмоции. Сейчас, после восьми лет этих моих взаимоотношений, я не могла бы сказать вам, что я чувствовала в связи с жизнью с этим человеком".

Будучи созависимыми, мы часто теряем связь с эмоциональной частью самих себя. Иногда мы отдаляемся эмоционально с тем, чтобы не быть раздавленными. Быть эмоционально ранимой(ым) опасна Обида наслаивается на обиду, и никому как будто нет дела до этого. И становится безопаснее уйти подальше, отдалиться. Мы становимся перегруженными болью, так что мы сами делаем как бы короткое замыкание, чтобы защитить себя.

Мы можем отдалиться эмоционально от определенных людей — от людей, которые, как мы думаем, могут причинить нам душевную боль. Мы им не доверяем, поэтому мы прячем эмоциональную часть нас самих, когда мы находимся вблизи их.

Иногда мы чувствуем, что нас принуждают прятать эмоции. Семейные системы, страдающие от эффектов алкоголизма и других расстройств, отвергают эмоциональную честность и временами, похоже, требуют нечестности. Представим наши попытки рассказать пьянице, что мы чувствовали по отношению к нему или к ней, когда он(а) разбил(а) машину, испортил вечеринку в день рождения или ругался в нашей постели. Наши чувства могут провоцировать в других неприятные реакции, такие, как гнев. Выражение наших чувств может быть даже опасным для нашего физического благополучия, поскольку это раскачивает семейную лодку.

Даже семьи, где не было алкоголизма, отрицают чувства. 'Ты не должен так чувствовать. То чувство неуместно. Фактически ты вообще не должен чувствовать** — вот такой скрытый смысл может быть в том, что мы слышим. Мы быстро усваиваем ту ложь, что наши чувства не принимаются во внимание, что наши чувства являются каким-то образом неверными. Наши чувства остаются не услышанными, и мы тоже перестаем их слышать.

Может оказаться временами, что легче не чувствовать. У нас так много ответственности, потому что мы взяли на себя так много ответственности за тех людей, что рядом с нами. В любом случае мы обязаны делать то, что необходимо. Зачем тратить время на чувства? Что это изменит?

Иногда мы пытаемся сделать так, чтобы наши чувства исчезли, потому что мы боимся их. Признать, как мы в действительности чувствуем себя, потребует решения — действия или изменения — с нашей стороны.2 Это поставит нас лицом к лицу с действительностью. Мы будем осознавать, о чем мы думаем, чего мы хотим и что нам необходимо делать. А мы еще не готовы делать все эта Созависимые склонны угнетать, подавлять и вытеснять свои чувства. Многие из нас могут быстро сказать, что чувствует кто-нибудь другой, почему тот человек так себя чувствует, как долго он уже так себя чувствует и что тот человек, быть может, намеревается делать из-за того чувства. Многие из нас тратят свои жизни на суету вокруг чувств других людей. Мы пытаемся справиться с чувствами других людей. Мы пытаемся контролировать чувства других людей. Мы не хотим обижать людей, мы не хотим огорчать их, и мы не хотим оскорблять их. Мы чувствуем себя очень ответственными за чувства других людей. Тем не менее мы не знаем, что чувствуем мы. А если и знаем, то мы не знаем, что делать, чтобы справиться с чувствами. Многие из нас отвергли свое эмоциональное "я" или никогда не брали ответственности за нега Насколько все же важны наши чувства в любом случае? Прежде чем я отвечу на этот вопрос, позвольте мне рассказать о том времени, когда я была на лечении от химической зависимости в Вилмар-ском госпитале в 1973 году. Я была поставлена перед необходимостью отвыкания от своей десятилетней привычки употребления алкоголя, героина, дила-удида, морфина, метадона, кокаина, барбитуратов, амфетамина, марихуаны и других веществ, которые хотя бы чуть-чуть обещали изменить то, что я чувствовала. Когда я спросила своего консультанта Рут Андерсон и других консультантов, как это сделать, они отвечали: "Займись своими чувствами". (Они также советовали м"не посещать^Анонимных Алкоголиков. Более подробно об этом я скажу далее.) И я действительно начала со своих чувств. Поначалу это давало мне ужасное ощущение. У меня были такие эмоциональные взрывы, что я думала, голова расколется

Но это действовала Наступили первые дни и месяцы моей трезвости. Затем пришло время окончания лечебной программы больницы. Я столкнулась с ничего хорошего не обещающей перспективой попытаться приспособить себя к обществу. У меня ничего не было в итоге; это неимоверно трудно для героиновой наркоманки найти хорошо оплачиваемую работу и удержаться на ней. Я вынуждена была прекратить взаимоотношения с теми, о ком мне было известно, что они употребляют химические вещества, а это был каждый, кого я знала. Моя семья скептически относилась к моему выздоровлению и все еще испытывала понятное раздражение в связи с некоторыми моими делишками, которые я делала в активной фазе болезни. В общем, я оставила позади себя этакий хвост из разрушений и хаоса, и я думала, что в обществе нет никакого места для меня. Перспектива моей жизни была малообещающей. И в то же время мой консультант продолжала говорить мне, что необходимо идти вперед и начинать жить. И снова я спрашивала буквально следующее: как я могу это сделать? И снова она и другие отвечали: "Продолжай занимать-ся своими чувствами. Иди в А А. И все будет хорошо**.

Это звучало для меня немножко упрощенно, но у меня не было большого выбора. К моему удивлению и благодаря помощи Высшей Силы это действовало. Мораль этой истории заключается в том, что если вы занимаетесь своими чувствами и посе- , щаете АА, то это может помочь вам в выздоровлении от химической зависимости. МояГистория даст ответ на вопрос: "Насколько важны чувства?" Чувства не составляют конец всего существования и не есть вся жизнь. Чувства не должны диктовать или контролировать наше поведение) по мы также не можем и игнорировать наши чувства. Они не могут быть игнорируемыми.